Театр СЕКРЕТ

Приветствую Вас Гость | RSS

Автор: Наталья Сафронова:

***
От темечка до кончиков ногтей
на расстоянье взгляда, шага, вдоха,
как любят народившихся детей,
без гнева, сожаленья и упрека,

без оговорок, злого торжества,
всего того, в чем упрекаешь часто
(любовь всегда права и не права,
как всякое слепое соучастье) –

люблю – и отпускаю каждый день
и каждый час, сомненьями не мучась…
Накрыла город зябнущая тень…
И льют дожди тягуче, горько, жгуче…

***
И я жила. И не было отца.
Ходила тень по дому – без лица.
Бродила тень ночами во хмелю
и мне шептала: я тебя люблю.

Родным и страшным пахло от руки.
Привычно в окна бились мотыльки.
«Пусть дети спят», - с тоской молила мать.
И я спешила детство переждать.

***
Поникший дождь. Осеннее безволье.
Тугую ночь вопросом разорви.
Ведь от любви всегда бывает больно.
Еще больнее, чем от нелюбви.

Вздохнет рассвет, измученный молчаньем.
Проглотит ночь привычное вранье.
Нанижет нежно бусы из печали
на тихое дыхание твое.

***
Не цепляйся к словам. Мне не ведома злая усталость.
Распускаются сны этой тихой дождливой весны.
В одиночестве спит наша горькая нежная жалость,
зарываясь в постель, чтоб не слышать раскатов войны
между мной и тобой, между "можно", "нельзя" и "послушай",
между верностью пса и распущенной трусостью слов...
Замирает весна. Тают теплые запахи. Скучно
отдавать в пустоту дорогую беспомощность строф.
***
На детском тарабарском языке,
моей далекой нежностью согретом,
не отпускающем – рука в руке –
и щедро дарящем весенним светом,

на языке тоскующих дорог –
ведь лишь к нему всегда ты возвращался! –
что, детской откровенностью жесток,
души твоей доверчиво касался,

на языке игрушек, сказок, снов,
шумящих ливней и безмолвной ночи
я говорю с тобой. Незримость слов
вдруг обретает плоть и кровь, и точность.

***
Всё неправда. Светло и темно -
на меня не найдёшь ты управы.
По какому-то женскому праву
я с тобою – не всё ли равно?

По весне от зари до зари
вьются гнёзда, а осенью тихо.
Только слёзы твои и мои.
Только слёзы, да горькое лихо.

***
А ночи душные в июле.
Но утра негой от земли,
прохладой ветра в окна дули
и наслаждение несли.

Еще далеко знойный полдень.
И веки нежные рассвет
тебе целует. Спишь ли? Полно!
Вдохни прозрачных красок цвет

всем телом - сделай передышку
в горячечном глухом чаду.
Сад обступает дом. Неслышно
растает утро в том саду.

***
А дед мой денег не просил.
Безрукий и хромой, калека -
не христарадничал, не пил,
растил детей и щи варил,
рубил дрова двурукого
не хуже человека.

А дед мой, синеглазый,
высоченный, ходил, согнувшись,
и курил махру.
Я спичку подносила:
как игру
воспринимала перекуры деда.

Любила нюхать дедовы
рубашки. И за руку его
держать, когда он отдыхал
на лавочке у дома.
Неторопливо,
сладостно-знакомо
я помню каждую его черту.

И до сих пор осталась та скамья,
сад за забором, папиросный дым.
Сон с продолженьем.
Родина моя.
Мой дед тогда был дедом молодым,
тебя чуть старше. И на твоем лице -
его глаза.
Ну, обернись и посмотри! Похож.
И на твоей щеке -
моя слеза.

Совсем, как он, ты никогда не врешь.
Не просишь, Христа ради.
Не юлишь.
Как он, ты счет заслугам не ведешь.
Совсем, как он, ты за руку меня берешь.
Совсем, как он…

***
Да не хочу я без тебя!
И, раз уж не хочу - не буду!
И жизнь, всех дураков любя,
подарит крошечное чудо.

Быть может, заяц поутру
скользнет по твоему стеклу -
смешной и солнечный - ресницы
тебе разлепит. И синица

протенькает в морозе звонком…
И ты по льду скользишь ребенком!
Ну, вот и утро удалось.
А там, глядишь, и повелось…

***
Где-то далеко в городе моем
двор есть мой и дом отчий.
Мама и отец мыкают вдвоем
старую любовь. Почта
редко ходит к ним. Не идут дела.
Так и жизнь прошла. Старость.
И любовь прошла. На покой ушла.
Что же с ней еще сталось?

Как ты коротка, старости тропа!
Как твоя горька песня!
Призрачна судьба. Кончена борьба.
Стариков кусок пресный.
Черно-белым стал мир, что был цветным.
Кончено кино. Титры.
Неуютно вам в доме том одним.
Тесно вам двоим. Тихо.

Приковал вас дом, зарешетил свет.
Кандалы гремят громко.
На любое «да» в нем услышишь «нет»
гулко в пустоте дома.
Я целую тень маминых седин,
маминых морщин долгих.
Что же ты, отец, ходишь, нелюдим?
Как тебе, отец, больно…

ОБЛАКО

Распахну окно, шагну на облако,
поплыву покойно и легко.
Дом вздохнет, отчалит, как на омике.
Пусть там убегает молоко,

подгорят котлеты и картошка,
ложками об стол стучит семья.
Облако мое – худая плошка,
утону на облаке том я.

Проплывают города и реки,
дом-причал мерцает маяком.
Мимо пролетают человеки,
катят все на облаках верхом.

Карусель лошадок полосатых,
антилоп, верблюдов и слонов.
Милый мой, ну, чем я виновата,
что я насмотрелась в детстве снов?

Были сны на облака похожи,
так светлы, воздушны и легки.
Ночью спать на облаке негоже.
Да и ночи те так далеки!

Я вернусь. Ступаю на окошко.
Спит мой дом. Пусть небо высоко,
падает в окне златая крошка…
Загадать желанье так легко!

***
Весна все так же молода
и не стареет год от года.
А у тебя ее природа,
как талая ее вода,

как запах солнца на пригорке,
как птичий гомон поутру…
Глаза доверчивы и горьки,
и волос бьется на ветру.

За шагом шаг - уже так близко!-
к своей звезде идет мальчишка!
Таких да не коснется старость
всю жизнь, что им пройти осталось

до пламенной своей звезды,
не отпускающей, манящей,
желанной, близкой, настоящей,
мгновенной, как в цвету сады…

***
В небе солнце. День. Весна за окном.
Целый мир в окне течет, не спеша.
Вон влюбленные гуляют вдвоем.
Мама за руку ведет малыша.

Воробьи кричат. Черемухи мед.
Нежным цветом распустилась сирень.
На часах бегут стрелки вперед.
А какой за твоим окном день?

Автор: Евгения Яхина:

****
Ваше имя похоже на лето,
Где ночами стрекочут кузнечики,
Где пленительно-бархатный вечер
Украшает пунцовый закат.

Вы бежали тогда по паркету
И бросали от стрел наконечники,
Обнажая горячие плечи,
И искали глазами мой взгляд.

Ваше имя похоже на ветер.
А еще в нем есть что-то осеннее.
В вашем имени желтые листья
Под ногами сумбурно шуршат.

И я помню тот медленный вечер.
Мы искали друг в друге спасение.
И рябины кровавые кисти
Нас скрывали от праздничных дат.

Ваше имя похоже на утро,
На румяное, летнее, раннее.
И звенят удивительно чисто
В нем далекие колокола.

Вас искала я ежеминутно.
Ваше имя такое бескрайнее
И горящее ярко, лучисто,
Я зачем-то тогда отдала...

****
Сигареты. Серый пепел на столе.
Ночь. Черная и нервная
Среди звезд в кромешной мгле
Оказалась я не первая.

Блеск серьги из темноты
Серебром на золото.
Для чего явилась ты,
Спасшая от голода?

Красных искр горит огонь.
Сбудется пророчество.
В руки взяв мою ладонь,
Нагадала: одиночество.

(2002)

****
Вновь чернила на бумаге.
Почерк прям и независим,
В каждой строчке, В каждом шаге
Отраженье этих писем.

Так знаком виточек каждый,
И от счастья бью в ладоши.
Как хотелось бы однажды:
"С добрым утром, мой хороший!"

(2002)

****

Пара ласковых взмахов тушью.
Улыбаюсь и снова трушу.
И зачем это все: про душу?
Разве с тушью она не лучше?

(2004)

****

В глухом подъезде, спрятавшись на верхнем этаже
Я. И прозрачная бутылка.
На грязном раскладном ноже
Блестят остатки жирной кильки.

Своим окурком с напомаженным табачным фильтром
Я напишу на память номер телефона.
Мне станет скучно.
Утро новым литром
Вольется в горло. На зеленой,
В апельсинах, скатерти белеет хвост батона,
Сантиметров десять.
В тарелке - недоеденное ночью.
Ищу пальто - сходить за минералкой.
Мне утром жалко -
Очень! -
Тратить деньги.
Очередь.
И каждый покупатель хочет пить.
Спасение - "Ессентуки четыре"
А где-то в прибранной квартире
Готовят борщ.
Усатый муж жене приносит шубу,
Жена накрашивает губы,
К сухим ресницам лепит тушь.
Сфотографируются.
Повесят шубу в шкаф,
Чтоб не испортилась и чтоб смотрели гости.
По телевизору прокрутят "Новости",
Жена умоет пудру,
Лягут спать.
В кармане ключ и магазинный чек.
Какой-то незнакомый человек
На фиолетовом экране
Мне скажет: "Доброго вам утра!"

****

По дороге белоснежной
Я иду на край столицы.
Мягкий снег ложится нежно
На горячие ресницы.

На окошках светит иней,
Серебристо-белый тоже,
И узор прозрачных линей,
Чем-то на тебя похожий.

Каждый дом зимой укрылся
В новогоднем наважденье.
Я хочу, чтоб вечно длился
Вечер твоего рожденья.

(Москва.2001)

****

Опоздала на час, как на вечность
Мне и метр сейчас - Бесконечность.
Безначальность, без середины,
Без единства, без паутины,
Без всего.
Опоздать опоздала.
Без вступления и без финала.
Потеряла на миг - потерялась,
Заблудилась, погасла, сломалась,
Умерла и ожила мгновенно.
Опоздание льется по венам.
На саму же себя опоздала -
Полетела к чертям с пьедестала.
Стала бывшей, ненужною стала,
Потому что тогда - опоздала.

(2001-2002)

Автор: Наталья Хорешко:

Бездельница-ночь собирает оркестр

Бездельница-ночь собирает оркестр,
солистами выбрав не нас.
И кажется мне: духовых перевес -
так тихо гудит контрабас.

На флейте солирует дождь, точно пан,
сонливо гундосит сосед.
Сопрано журчит, как поломанный кран,
все ждет, когда выключат свет.

Так нудно со мной откровенничал альт,
но тему исполнить не мог.
Пусть лижет подошвы полночный асфальт,
я тенью скользну за порог…

Разговор двух юных богов
(Начитавшись когда-то Вернера...)

- Ставлю два к одному: опоздает весна –
она вечно, как женщина, медлит.
Молчаливая стужа довольна. Она
время в ступке, как зернышки, мелет.

Измельчает обиды, простуду и дни,
души, чувства и память на лица.
Рай застывший их ждет: ни войны, ни возни,
ни желания злить или злиться…

- Ставлю три к одному… Я не сдамся, не жди.
Изменю я законы и нравы,
Подарю новой расе тепло и дожди.
Поглядим, кто окажется правым…

Запыхавшись, явилась весна-егоза.
Схваткой мир начинает движенье.
И в огромных глазах молодая гроза
Освещает его приближенье.

* * *

Изолгались стихи.
Или враз изолгались поэты?
Или наши грехи
не рифмуются больше в сонеты.

Черный ангел в пути –
Стянет душу, порвет ее в клочья.
И себя не найти,
Все сплошные идут кровоточья…

Уплывает земля,
Одинокое небо прекрасно.
Нам молчанье судья,
только жертвы обычно напрасны.

Романс

1.Так ли нужно вам было признанье?
Взгляд вас выдал: прямой и опасный.
Так оставьте мне воспоминанья,
И не лгите о лете напрасно.

2. Так ли нужно прощанье вам было?
Просто ветер щекой недотрогой
вдруг прижался испуганно- стылый
и согрелся, бродяга, немного.

ПРИПЕВ:
Изголодались души по теплу.
Но зимний холодок стоит на страже.
Ни теплый плед, ни розы на полу
Нас больше не спасут, прощайте, я же

не верю обещаньям декабря -
о теплом мае лгать не смеет вьюга.
Вы не смогли понять, что якоря
не в силах удержать порой друг друга.

3. Так не нужно играть в превращенья -
Нет ни тыквы, ни феи, ни сказки.
Я пощады прощу, как прощенья,
Безоглядно уйти, без огласки…

ПРИПЕВ:
Изголодались души по весне
Они так рвутся прорасти сквозь зиму.
И не дарите обещаний мне –
От слов небрежных я, как ветка, стыну.

Не верю обещаньям января,
Об искушеньях знаю не по книжкам.
Вы не смогли понять, что память зря
Нас сводит вместе, слишком близко, слишком…

* * * * *

Опиши мне меня...

Опиши мне меня
без причин
и забот,
что внутри
догорают углем
всех невзгод.

Проступи сквозь меня,
как строка,
у соска,
ожиданьем маня
и за нежность
кляня.

Нарисуй мне глаза
без тоски,
слезы прочь!
Сочини,
что промчалась гроза,
и с руки
потчуй ночь

моим телом.
И жажда любви,
заскользит,
как смола.
Чтобы сразу
и в крик!
чтоб вразлет
и дотла…

* * * * *

Смотри...Пикассо:
«Одни рисуют желтое пятно, а люди верят, что это солнце.
Другие рисуют солнце, а люди видят лишь желтое пятно».

- Смотри: на холсте золотое пятно,
оно так на солнце похоже!
- Да нет ничего, все угрюмо, темно.
И рядом, мне кажется, тоже.

- Я солнечный луч ощущаю рукой:
пульсирует ровно и гибко.
И вместе с теплом он дарует покой,
во мне отражаясь улыбкой.

Захлопнется дверь и бессилье опять
сжигает мне душу до пепла.
Все стало понятно, но надо узнать:
ты прав или просто я слепну?..

18 дек. 2007

***
Я, видимо, плохой игрок.
Роняю знамя.
И вот итог: дарю иголке стог,
а стогу - пламя.

Автор: Неразговорчивая:

И зрители - встанут...

Мне жизнь показала зубы.
Bad patch оказалась длинной.
Пожалуй, пустить слезу бы...
А может – сойти лавиной?
А может – запутать дреды,
сойтись с молодым, патлатым,
готовить ему обеды,
и свитер связать – под латы,
забыв про обет Джиневры,
но помня про страсть – её же…
И встанут на место нервы.
И зрители – встанут тоже.